Из цикла “Армянские оружейники”

Эмма Аствацатурян - ведущий научный сотрудник Государственного Исторического музея, хранитель фонда Восточного оружия, кандидат исторических наук. В1952 г. окончила отделение Востока МГУ, с 1954 г. работает в отделе оружия ГИМ. Автор монографий: "История оружейного и серебряного производства на Кавказе в XIX - начале XX вв.", "Оружие народов Кавказа", справочников "Мастера оружейного и серебряного дела Северного Кавказа и Закавказья", "Указатель клейм мастеров оружейного и серебряного дела Северного Кавказа и Закавказья" и ряда других статей по истории оружия.


Северный Кавказ и Закавказье всегда славились своими оружейными и серебряными изделиями. К сожалению, ранние вещи почти не сохранились, если иметь в виду не археологический материал, а предметы нового времени. Лишь небольшое число серебряных предметов можно датировать ранее XIX века, основную же массу, как и оружейные изделия — XIX – началом ХХ века. Недостаток серебра и стали приводил к тому, что старые вещи использовались как сырье для изготовления новых. Так, в анкете, разосланной в 1903 году бакинским пробирером мастерам своего округа, среди других вопросов был следующий: “Где приобретается серебро для новых изделий?”. За незначительным исключением ответ гласил: “Сами заказчики приносят старые вещи”.

О развитии оружейного и серебряного дела в Закавказье мы можем судить по архивам пробирных учреждений и казенных палат. Они содержат сведения о числе мастеров, их выработке, числе учеников, ассортименте изделий, организации ремесел.

В XIX веке во многих городах Закавказья продолжали существовать традиционные организации ремесленников и торговцев — амкарства, то есть цеха. В Тифлисе, Гори, Сигнахе, Телаве все ремесленники были объединены в амкарства, а в Эривани, Александрополе, Шуше — лишь христиане. Мусульмане же были связаны между собой лишь обязательствами по отбыванию податей и повинностей.

В небольшом городке ремесленники, занимавшиеся сходным ремеслами, нередко составляли одно амкарство, в больших городах крупные цеха дробились на более мелкие. Во главе каждого амкарства стоял выборный старшина, к нему городская администрация адресовала все финансовые и полицейские предписания.

В Тифлисе мастера, связанные с обработкой драгоценных металлов до 1867 года составляли 5 амкарств: серебряники, ювелиры, бриллиантщики, часовых дел мастера, резчики печатей. Наиболее многочисленным был цех серебряников, включавший 60 мастеров. Все его члены принадлежали к местному населению, армянам и грузинам, горожанам и казенным крестьянам.

В 1865 г. тифлисские оружейники составляли четыре амкарства:

1. Цех бичахчи (клиночники): Ответственное лицо — Алексей (Алеко) Ми-киртумов Бебуров (в 1865 г. привлекался к судебной ответственности за участие в волнениях амкарств). Вероятно, в цехе насчитывалось 8 мастеров.

2. Цех делателей ружейных лож и замков: старшина Иван Мартинов. В цех входило 18 мастеров и подмастерьев и 5 учеников.

3. Цех мастеров золотой насечки и надписей на оружии: старшина Оганез Зурабович Татинов. В цех входило 8 мастеров и подмастерьев.

4. Цех мастеров кинжальных и сабельных ножен: старшина Аветик Матинов (умер в 1865 г.). В цех входило 30 мастеров и подмастерьев и 11 учеников.

В амкарства не входили только два мастера-иностранца, изготовлявшие европейское оружие.

В июле 1865 года в Тифлисе произошли волнения ремесленников и торговцев в связи с увеличением торгового налога и слухами об ущемлении прав амкарств. Волнения были подавлены. В 1867 году было введено новое положение об амкарствах: торговые были распущены, а ремесленные укрупнены за счет объединения смежных специальностей и подчинены созданной Ремесленной управе.

Все 64 оружейника были объединены в один цех, который просуществовал до 1875 г. Во главе цеха стояли:

1867–1870 гг. — старшина Соломон Мартирузов Кагаров из амкарства мастеров кинжальных и сабельных ножен. В 1865 г. он привлекался к судебной ответственности за участие в волнениях амкарств.

1871–1875 гг. — старшина Иосиф Попов (Осеп Папов).

Между 1875 и 1881 гг. цех был разделен на два. Одно амкарство — бичахчи, ложники и замочники, другое — мастера ножен и золотой насечки. Начиная с 1881 года, старшинами тифлисских оружейников были Иоване Гверадзе (1881– 1883), Алеко Бебуров (1884), Акоп Саркисов (1885), Иван Микиртумов (1886– 1888), Сисак Агасиев (1889–1890).

Что же изготавливали серебряники и оружейники, и в каком количестве?

Для Тифлиса 1842–1866 годов у нас есть редкий источник — книги ежедневной регистрации изделий, приносимых мастерами в Пробирную палатку для клеймения. У мастеров этого времени первое место занимала посуда: столовое серебро — ложки, вилки, ножи; национальная посуда — куллы, азарпеши, каркары, чаши, рога для вина; а также различные кувшины, тарели, стаканы, рюмки, вазы, сахарницы, молочники, подносы и т.п. — всего 1637 предметов за 25 лет.

Второе место занимали пояса — ношение серебряных поясов, мужских и женских было широко распространено и спрос на них не падал. За 25 лет было изготовлено 4532 пояса, от 100 до 300 штук в год. Очень большое место занимало изготовление оружейной серебряной оправы. В этот период преимущественно носилось украшенное оружие — изготовленные оружейниками кинжалы, шашки, сабли, ружья и пистолеты поступали к серебряникам. За 25 лет было изготовлено и украшено: на ружья и пистолеты — 1050 оправ, на шашки — 1618, на сабли — 100, на кинжалы — 2840, наборов газырей — 250, пороховниц — 100, сальниц — 25, патронташей — 3, портупей — 70, ремней — 27, шпор — 50 пар, украшений для сбруи — 203.

Изготавливалось много церковной утвари. Часть изделий была связана с курением — кальяны, трубки, чубуки, табакерки, портсигары и т.д. Можно упомянуть также пряжки, цепи, пуговицы, набалдашники для палок, подсвечники, рамки для портретов. Строгой специализации у мастеров не было, но, все же каждый придерживался определенного вида работы. Например, мастера, изготовлявшие преимущественно оправу на оружие, в большом количестве делали и пояса; у мастеров, которые делали преимущественно пояса, второе место занимало изготовление оружия.

Имя Геурка упоминает М. Ю. Лермонтов в одном из вариантов стихотворения “Поэт”, написанного в 1838 году:Известнейшими тифлисскими оружейниками были мастера из династии Элиазаровых (Элиаровых). Ее основателем считается Геурк (Геворг) Элиаров. В письме великого князя Константина Павловича к А. П. Ермолову от 27 июня 1817 г. читаем: “Имев честь получить... азиатскую саблю работы художника Геурка, я приятным долгом обязываюсь обратиться к Вам за оное и за память старинной дружбы с истинною моею благодарностью. Прошу Вас... поблагодарить от меня полковника Ермолова... за саблю Геурка”.
 

“В серебряных ножнах блистает мой кинжал,
Геурга старого изделье,
Булат его хранит таинственный закал,
Для нас давно утраченное зелье”.
 

В набросках у М. Ю. Лермонтова есть следующая запись: “Я снял с мертвого кинжал для доказательства. Несем его к Геургу. Он говорит, что делал его русскому офицеру”. Запись сделана в ноябре 1837 г., значит, в это время Геурк был еще деятельным мастером. В 1850 г. Геурк Элиаров за “отличную отделку представленного им оружия” на выставке в Тифлисе был награжден кузнечным мехом. В 1852 и 1855 гг. его адрес указан в “Кавказском календаре”. Мастерская помещалась на Атаманской улице в собственном доме. В последующие годы он не упоминается. По-видимому, время его жизни: конец XVIII — 50-е годы XIX в.

Изделия мастера хранятся в Государственном Эрмитаже, Историческом музее в Москве, музее “Царское Село”, Дагестанском объединенном музее в Махачкале. В Государственном Историческом музее есть сабля (№ 3108) с клинком турецкого типа: широким, с елманью (расширением в рабочей части), но слишком массивным в сравнении с настоящим турецким клинком (длина клинка 82 см; длина с рукоятью 96 см). На клинке золотой насечкой сделаны арабские надписи. С одной стороны в фигурном картуше помещено арабское изречение: “Нет героя, кроме Али, нет меча, кроме зульфакара”. Надпись сделана с множеством ошибок, видимо, мастер насечки не знал арабского языка и делал копию с какого-то не очень грамотно написанного образца. С другой стороны клинка также по-арабски сделана надпись: “Работал Кеурк”. При этом слово “работал” находится в середине и разрывает имя “Кеурк” на две части, что обычно никогда не делалось в арабских надписях.

В Государственном Эрмитаже хранятся две сабли работы Геурка. Клинок сабли (№ 3650) сделан из матового сетчатого дамаска по серому грунту. На клинке фигурные картуши с арабскими надписями: с одной стороны “Мастер Георг Тифлисский” и “Работа оружейника Его Величества”, с другой — дата по хиджре “1234” (1818 г.). Полоса сабли (№ 3771), поднесенная графом Паскевичем-Эриванским, сделана, вероятно, по его заказу. Клинок сетчатого дамаска, рисунок средней крупности по черному фону. По обеим сторонам клинок украшен рельефными гирляндами из лавровых листьев. На обухе русская надпись: “Е.И.В. Оружейникъ Геуркъ”. Датировать клинок можно 1828-1830 гг. В Дагестанском объединенном музее хранится шашка с такой же надписью на обухе: “Е.И.В. Оружейникъ Геуркъ”. Клинок массивный, с двумя небольшими долами. По легенде, шашка принадлежала Шамилю.

В Государственном Эрмитаже имеются кинжалы работы Геурка. Кинжал (№ 3354) с клинком из булатной стали украшен золотой насечкой; на клинке имеется арабская надпись: “Сделал мастер оружейник Великого Императора Геурк”. Еще один кинжал (№ 3300) с растительным орнаментом на клинке и надписями: русскими — “Кавказъ 1846” и “Геуркъ” и грузинской — “Геурк”. Оправа ножен и рукояти украшена растительным орнаментом с изображением птиц. На оправе тифлисские клейма “Е.Б./ 1846” (инициалы тифлисского пробирера Егора Блюмберга) и “84” (проба серебра). Возможно, это одна из последних работ мастера.

С именем старшего сына Геурка, Кахрамана Элиарова (Элиазарова) связана передача фамильного секрета изготовления сварочной стали русскому правительству. Начальник оружейных заводов и министр финансов генерал-лейтенант Е. Ф. Канкрин пытался ввести на Златоустовской оружейной фабрике производство булатных сабель и шпаг такого же высокого качества, как на Востоке. В октябре 1828 г. он просил И. Ф. Паскевича выяснить: из каких начальных материалов приготавливается на Кавказе булат, каковы способы переделки этих материалов в сталь отличного качества и закалки выкованных клинков, какие вещества применяются при закалке, каковы приемы инкрустации золотой проволоки.

С вопросом о секрете булатной стали Паскевич обратился к членам семьи Геурка, как к самым авторитетным в городе оружейникам. В декабре 1828 г. “лучший в Тифлисе оружейный мастер Кахраман Элиазаров” обещал сделать, а в мае 1830 г. представил выполненные “из приготовляемого им железа и стали с насечками золотом по данным рисункам... саблю настоящего булата, шпагу из стали видом булата, шашку стальную в струях посередине, кинжал другого сорта и вида булата”.

Он пояснил, что настоящий булат выделывается из индийского железа. Однако оружие достаточно высокого качества, по словам К. Элиазарова, можно было изготовить из подков простого железа, которые обрабатываются порошком турецкого чугуна и затем свариваются с турецкой сталью. В мае 1830 г. Элиазаров получил за свои изделия 160 червонцев (за саблю и кинжал по 30, за шашку и шпагу по 50). Задание он выполнил вместе с братом Ефремом, а также с мастером золотой насечки, и, по-видимому, с одним работником. В июле того же года по императорскому распоряжению Элиазаров был награжден за открытие секрета золотой медалью с надписью “За полезное” для ношения на шее на Анненской ленте. Правнучка Кахрамана Элиазарова Рузанна Константиновна Сагиян (родилась в 1907 г.) в 1987 г. рассказала семейную легенду, переданную ей матерью. Два жандарма пришли к Кахраману передать, что он должен сделать 2-3 сабли и отвезти их в Петербург. Сделав сабли, он повез их в Петербург и предстал перед царем, трепеща от страха. Царь согнул одну саблю, затем другую и третью. Ни одна из них не сломалась. Царь похлопал Кахрамана по плечу и велел его наградить. Кахраман привез мешочек с драгоценностями, которые он подарил трем своим дочерям.

Изготовленное оружие было передано в Музеум Горного кадетского корпуса в Петербурге. Оно, видимо, понравилось, так как решено было обучить мастеров из Златоуста элиазаровскому методу изготовления клинков. Сначала предполагалась поездка Кахрамана, его брата Ефрема, мастера золотой насечки и одного работника в Златоуст. Затем по предложению Е. Ф. Канкрина решено было послать в Тифлис из Златоуста “двух молодых отличных мастеров, одного русского, другого немецкого цехов, и двух рабочих”. За обучение Элиазарову было обещано вознаграждение. Из-за холеры, разыгравшейся в Златоусте и прилегающих губерниях, мастера выехали в Тифлис лишь в январе 1831 года. Это были Карл Вольферц и Василий Южаков, с ними двое рабочих — Михаил Дятлов и Николай Ивановский. Мастеров снабдили разнообразными исходными материалами, употребляемыми на русских заводах, — сталью, железом, чугуном, из которых Элиазаров должен был выбрать наиболее подходящие для переработки в булат.

В сентябре 1831 г. на запрос Е. Ф. Канкрина Элиазаров сообщил, что из российских материалов лучшими для изготовления оружия он признает “сталь Златоустовского завода, двухвываренную и литую сталь и железо, которое в переломе называть можно белым, подобно спиалтру, равно и сырое, которое по раскалке в горне ломается от удара молотка. Прочих же заводов металлы сии, по испытанию моему, оказались совершенно негодными. Из Бадаевской же стали можно делать клинки разного оружия весьма добротные, но только без струй, т.е. оные не будут похожи на булат”. 8-го января 1832 г. Кахраман дал подробное описание изготовления изделий из русских материалов.

Из записки полицмейстера Минченко от 8 января 1832 года:

“Оружейный мастер Кахраман Елиазаров... объяснил, что булат в здешнем крае не производится, а доставляется оный в плитах из Индии, а в сабельных и кинжальных клинках из Азии, причем открыл средство, как делать в манер булата азиатские сабли, шашки, полусабли, шпаги и кинжалы из железа и стали, приготовляемых на российских заводах;

1. Для одной азиатской сабли или черкесской шашки взять полосного железа 6 фунтов, положить в кузнечный горн, в котором должно довести до такой степени (то есть раскалить), чтобы можно было разрубить его на три части в длину полосы; после сего перерубить каждую часть на два куска, из чего составится 6 ровных частей, длиной каждая в четверть аршина. Потом взять стали вываренной или сырцовой 2 фунта, положить оную также в горн, в коем раскалив ее так, чтобы можно было разрубить и оную на 3 части в длину полосы, равные величиною железным частям. За сим, взяв два куска означенного выше железа, вложив в них один кусок прописанной стали, сварить песком и обыкновенным порядком продолжать то же и с прочими железными частями и сталью. Когда таким образом будет железо со сталью сварено, должно выковывать каждый сваренный кусок длиною вдвое, то есть в пол-аршина, шириною в 3/4 вершка и толщиною 1/8 вершка. Потом каждый сей кусок, раскалив в горне, обсыпать сверху и снизу, посредством железной лопатки, толченым чугуном (который должен быть приготовлен наперед подобно песку). Всего же потребно чугуна на 6 кусков означенного выше железа один фунт. После сего выковать вновь каждый кусок вдвое, то есть в один аршин длиною, а шириною в 1/2 вершка. Окончив сие, согнуть каждый кусок 5 раз вместе и, взяв оные в клещи, сварить вместе в горну песком; потом, вытянув посредством ковки из сего материала прут длиною 1/2 аршина, перерубить на две части, сварить оный песком и, вытянув из него вновь 1/2 аршина, перерубить пополам. После сего вложить в средину оных 1/2 фунтовую полосу стали, длиною и шириною подобную сим кускам перерубленного железа, сварить песком вместе, а из одного уже выковать полосу, подобную сабли, но однако короче двумя вершками. Сию полосу должно насечь зубилом с обеих сторон, подобно крупному напилку, потом насечку сию сточить или спилить и тогда вытянуть по произволу саблю или шашку. За сим делаются на клинке желобки или дорожки, по форме или по желанию, особо сделанными из литой стали и крепко закаленными скоблинками. Когда все это будет окончено, должно клинок обточить на точиле обыкновенным порядком, затем калить в теплой воде так точно, как и вообще закалка вещам делается. Но если нужно будет сделать очень крепкую или твердую закалку клинка, тогда надобно вещь ту обсыпать порошком, приготовленным наперед (из жженого рога рогатой скотины, смешанного вместе с мелкою солью по обеим сторонам, причем клинок должно хорошо нагреть в огне). По окончании сего, раскалить оный хорошо вновь и положить в теплую воду, из которой вынув, положить на огонь острием и оный действовать до тех пор, пока весь получит некоторую желтизну; после сего вновь положить в теплую воду, и тем закалка окончена будет. Когда таким образом клинок закалится, тогда оный должно вычистить мелким наждаком, употребляя оный на липовую (наждак же должно наперед истолочь в порошок). За сим следует иметь в готовности медный бурак или трубку, нарочито сделанную длиною в 1 1/4 аршина, наполненную ключевою водою, в которую положить 1/2 фунта квасцов и, поставя на огонь, кипятить, после сего положить в оную клинок, а чрез четверть часа, вынув и вычистив в одном каком-нибудь месте пылью, смотреть, если струя на нем окажется хороша или по желанию, тогда вычистить весь тем же самым из пыли порошком и употреблять.

2. На российскую полусаблю и шпагу полагает достаточным железа 5 фунтов, стали 2 фунта и чугуна, толченого наподобие песку, 1 фунт.

3. Для одного посредственной величины кинжала: железа 1 1/2 фунта, стали 1 фунт и чугуна 1/2 фунта.

Способ выковки, отделки и выправки полусабли, шпаги и кинжала тот же самый, как делается сабля или черкесская шашка”.

Описан также “Прием вгонять в клинки узоры из золотой или серебряной проволоки”:

“Надобно взять один фунт смолы и 2 фунта толченого кирпича; растопив смолу, смешать с кирпичным порошком; смесь сию положить на доску и в оную вложить клинок точно так, как делается вообще резчиками или чеканщиками с каждою вещью, на которой предполагается сделать вырезку или узоры; после сего нарисовать на клинке суриком желаемые узоры и оные высечь гранштрифелем (которые должно наперед приготовить из английской стали, нарочито крепко закаленные); потом высечь предположенные узоры глубже, так, чтобы можно было вбить в них молоточком проволоку, которая для сего приготовлена будет, и оную сверху мелким напилком спилить. Золотая и серебряная проволоки делаются из раскованного золота и серебра посредством ручной машинки, для сего приготовляющейся”.

С самого прибытия Южакова и Вольферца в Тифлис они “занимались постоянно деланием булата под руководством здешних мастеров братьев Элиазаровых”. В марте 1832 г. Южаков и Вольферц изготовили 10 булатных сабельных полос без украшений, а Элиазаров — одну с золотой насечкой. Они были представлены императору. Он приказал наградить Элиазарова подарком в тысячу рублей, а каждого златоустовского мастера пятьюстами рублями, клинки же передать в Музеум Горного кадетского корпуса. В марте следующего 1833 г. барон Розен сообщил, что златоустовские мастера в изготовлении булата “усовершенствовали себя в сем искусстве столько, сколько могли, а посему дальнейшее учение их было бы бесполезно”. Единственно, они не научились делать золотой насечки — эта работа требует отменного зрения, а оно у них ослабело от горна. В Тифлисе этим искусством занимаются отдельные мастера, ибо нужно уметь рисовать и иметь большую твердость в руке для вырезки рисунка.

О дальнейшей работе Кахрамана Элиазарова (Элиарова) известно мало. В 1845-1855 гг. он значится в “Кавказском календаре” как сабельный и кинжальный мастер. В 1845–1846 гг. совместная с братом Ефремом мастерская помещалась на Таможенной улице в собственном доме, в 1847–1850 гг. его самостоятельная мастерская числится в том же доме, в 1851–1855 гг. она находится на Эриванской площади в доме Зубалова.

Епрем Элиаров, младший брат Кахрамана, назван в “Кавказском календаре” сабельным и кинжальным мастером. В 1830 г. он помогал брату Кахраману выполнять петербургский заказ, с ним же вместе обучал златоустовских мастеров и “деланию булата”. В “Кавказском календаре” сказано, что в 1847–1850 гг. он имел отдельную мастерскую на Атаманской улице в собственном доме, в 1851 г. на Николаевской улице также в собственном доме. Больше он не упоминался.

В Государственном Историческом музее хранится шашка (№ 790), клинок которой изготовлен Епремом Элиаровым. Клинок шашки выкован из сварочного дамаска, в обушной части — жгутового рисунка, в остальной — букетного. Под обухом с каждой стороны имеется по два глубоких дола. Параллельно обуху с обеих сторон расположено по одному вытянутому картушу, в которых арабской графикой сделаны надписи: “Эпрем Якорович Элиароф”, “Полковник... Кавасов”. Надписи выполнены тонкой золотой насечкой по процарапанному и затемненному фону, картуши обрамлены растительным орнаментом того же типа, что и на закавказских кинжалах.

Еще один клинок, думается, можно приписать работе Епрема Элиарова, хотя он не имеет подписи. Этот клинок шашки (№ 766 ГИМ) выкован из точно такого же редкого материала, что и № 790, и с тем же расположением рисунка: на обухе — жгутовой дамаск, в остальной части — букетный. Есть и отличие, хотя не очень существенное: вместо двух глубоких долов сделан один, глубокий и широкий, отчеркнутый узким желобком с каждой стороны. На серебряных деталях прибора имеется тифлисское пробирное клеймо с датой “1849”.